суконной фабрики, а потом заме­ститель редактора сумской газеты «Плуг и Молот», кавалер. двух орденов Красного Знамени, Красной Звезды, Герой Совет­ского Союза Аркадий Львович Каплунов.

Повседневная политико-воспитательная работа укрепляла вы­сокие морально-боевые качества наших воинов, была тем чудес­ным источником, из которого солдаты и офицеры армии черпали силы для ожесточенных боев с врагом. Многие воины, идя в бой, вступали в партию. И в самые напряженные моменты, когда, ка­залось, иссякла вся сила и ничто не может оторвать людей от земли, сквозь гром канонады, сквозь свист пуль неслось:

— Коммунисты и комсомольцы, вперед!

В партийном билете гвардии сержанта Андрея Григорьевича Цымбалюка лежал маленький листок неотправленного письма к матери Анастасии Михайловне. Написал он его где-то под Ленинградом еще в 1941-м, но отправить не успел: родные места — Винничину—захватили гитлеровские оккупанты. Так и носил с собой, ожидая дня освобождения родных мест.

«Здравствуй, мама! Теперь уже не скоро увидимся. Но верь мне, мама, что я возвращусь, и мы обязательно встре­тимся...»

Андрей Григорьевич Цымбалюк родился в селе Багринцы. Здесь прошли его детство и школьные годы. Андрей мечтал о мирной профессии, но война оборвала его планы.

Беспощадно разил врага артиллерийский расчет сержанта Цымбалюка  под Ленинградом и Сталинградом. Его меткие выстрелы звучали под Курском и Орлом. Не одну огневую точ­ку гитлеровцев уничтожил воин. На груди Андрея засверкали первые правительственные награды — свидетельство мужества и бесстрашия.

Утром 21 сентября 1943 года его часть подошла к Днепру. А уже на следующий день он переправился на плацдарм. Ору­дие сержанта Цымбалюка работало без передышки. У прицела, обливаясь кровью, стоял сам Андрей и снаряд за снарядом посылал в фашистов. В одиннадцатый раз на огневую позицию артиллеристов двинулись танки.

— Гады, сейчас за всё получите, — сказал, стиснув зубы, Андрей Цымбалюк и стал за прицел орудия. Грохнул выстрел, и танк с черной свастикой вспыхнул, как свеча. Еще несколько озверелых фашистов нашли себе могилу на приднепровской земле...

Гранатами и прикладами отбивались воины от наседавших гитлеровцев. После боя возле огневой позиции оставшиеся в живых насчитали до батальона вражеских трупов, пять танков застыли на берегу Днепра.

«Здравствуй, мама... Я возвращусь, и мы обязательно встре­тимся...» И они встретились. Приехала мать с Винничины в Григоровку, сказала:

— Здравствуй, сын...

И он стоял, ее сын, в бронзе на высокой днепровской круче, вечно юный, вечно молодой, ее сын, коммунист Андрей Цымбалюк.

— От нас зависят успех и победа, — заявил накануне боя ко­мандир взвода «тридцатьчетверок» 306-го танкового батальона 53-й гвардейской танковой бригады коммунист Александр Ро­манович Коняхин.—Двигаться только вперед.

Позже в наградном листе писалось:, «В боях за деревни Гри­горовку и Иваньково лично огнем своего орудия Коняхин подавил самоходную пушку противника, два противотанковых орудия, уничтожив более сотни солдат и офицеров противника.

В боях за деревню Иваньково, когда танки корпуса были встречены сильным артогнем противника и несколько задержа­лись, Коняхин, приоткрыв люк башни, с криком «Не бойтесь смерти, умирая за Родину! Вперед!» — вырвался со своей маши­ной вперед и увлек за собой все танки бригады.

Когда его танк получил более десяти вмятин и пробоин от артогня противника, т. Коняхин пересел в другую машину и сно­ва повел танки вперед, воодушевляя экипаж на героические подвиги. Танк был подбит, но лейтенант Коняхин вел огонь из пушки и пулемета по врагу... Следующим попаданием сна­ряда танк т. Коняхина был подожжен, и он погиб смертью героя».