победить.

Разведчики и партизаны обнаружили гитлеровцев в селе Григоровке. И Балаян снова обращается к колхозникам за помощью. Жители села вспомнили, что около пристани Андруши каратели, торопясь, потопили полупонтон. Они отыскали возле Зарубенец большую лодку, на которую погрузили шесть станковых пулеме­тов вместе с расчетами. Переправа пошла быстрее.

— Быстрее, родимые, быстрее, — не приказывал, а просил ком­бат. — К рассвету нужно всем быть на правом берегу...

Балаян расположил штаб батальона в просторном окружен­ном амбарами доме. Здесь до войны, по-видимому, было правле­ние колхоза.

— Все собрались? — проговорил Балаян, обращаясь к ротным командирам.

— Все, все, — отвечал его заместитель Чубарь.

— Думаю так. Противотанковые ружья выдвинуть вот сюда, поближе к развилке дороги, возле высоты «Шпиль». Запастись боеприпасами... Ведь позади Днепр...

Командиры рот молча начали выходить. Вышли и связные. Стало тихо и пусто. И тогда Балаян понял, почему угнетала всех и его самого эта неопределенность положения.

Батальон ждал боя. Готовился к нему. А боя не было. Что затеял враг — неизвестно. Или он просто не учел быстрого дви­жения наших войск и не успел выставить здесь боевое охранение, или готовит какую-то ловушку? Так или иначе, день будет жар­кий...

Балаян уже мысленно угадывал, как где-то на чужом языке Трещат телефоны, звучат команды. И приводятся в действие диви­зии, полки, роты...

Он сидел и думал... Вспоминал свою деревушку Гюлистан. Там он организовывал колхоз. Потом работал секретарем сель­совета. В тридцать четвертом по комсомольской путевке пошел в армию. Окончил с отличием полковую школу. Сначала был командиром отделения, а затем старшиной. В тридцать девятом получил звание младшего лейтенанта. Тогда и стал членом партии Ленина.

Секретарь парткома, вручая партбилет, сказал ему тогда:

— Помни, Герагин Шегиевич, у коммунистов одна «привиле­гия»: первым всегда подниматься в атаку.

И он всегда свято следовал этой заповеди. Войну встретил под Львовом,. Тяжелые дни отступления. Потом Сталинград. И вот сейчас Днепр, который с болью он оставлял в тяжелом сорок первом.

— Пойду в роты, — сказал Балаян. И надвинул плотнее пи­лотку.

. — Давай, — ответил его заместитель Чубарь. — Я тоже пойду сейчас.